Папа трахает

— Что? Я не расслышал... — сказал Кузмин и вылез из-под капота.Не из желания поговорить; напротив — кого угодно ему хотелось послать во всякие места, отправка в которые всегда облегчает собственные невзгоды.Просто у него разламывалась спина; она болела давно, и уже казалось, что можно отдать n лет...

В газетах также указывалось, что чиновники изучают их связи с фондовым рынком Лондона, но это также было расплывчато.Через пару дней, после того как эта история появилась в газетах, я вышел вечером из офиса и увидел, что на тротуаре стоит инспектор Моррис и ждет меня. Я подошел поздороваться.— Джон, есть кое-кто, желающий с тобой поговорить.

Милый городок во всех отношениях, если не считать того, что здесь его хотят убить. Заметив белые скатерти летнего кафе, мужчина не раздумывая, нырнул под первый попавшийся столик, и, поджав ноги, затаился, стараясь не дышать слишком громко. Легкие разрывало от нехватки воздуха, натруженные мышцы ныли от непривычной нагрузки.

— Ты это слышал, да? - спросила она. Ее глаза смотрели вверх и влево, когда она вспоминала то, что они еще сказали. — Полагаю, остальное ты тоже слышал? — Да, но я не слышал ничего очень плохого, - признался я ей. — Ну, давай посмотрим. Почему свидания так сложны для меня? - спросила она себя вслух.

«Буду плоский», думал он, вцепившись в портфель.Вагон трещал по швам. Потертые и сдавленные, как в соковыжималке, люди ехали с работы и огрызались друг на друга:— Аккуратней...— По ногам...— Мужчина, держаться надо...— Стала, блядь! Пройти трудно, да? Прям ебать как трудно, да? — какой-то парень насел на девушку, стоявшую у дверей.

Я присоединилась к их компании задолго до тебя, видела, чем они занимались, до убийств они при мне не доходили, но не трудно было догадаться, что этим они не гнушаются.— Ага, — растерянно пробормотала Оливия, она задумчиво слушала подругу.— Прости, что тебя использовала, но я ненавижу таких людей...

Я никогда никому ничего не прощаю, пусть не сразу, пусть через большой промежуток времени, но я отомщу, тогда, когда этого уже не будут ждать. Нет, я не мелочный подонок, который за каждую незначительную обиду гадит исподтишка целый год, нет, обиды и недоразумения я обычно решаю на месте, кулаком...

Белоснежной кожей блеснула изящная спина, плавно сужавшаяся в тонкую талию. Ещё ниже, подобно песочным часам, стан девушки вновь тяжелел восхитительными округлостями упругих ягодиц. — П-прошу прощения... Похоже, я ошиблась дверью, - смущённо произнесла Марибелл, не в силах оторвать взгляда от прекрасной обнажённой нимфы. – Я не хотела вам помешать.

Никто, ни один человек не хотел пойти на концерт, и она даже всплакнула. «Ладно!», – сказал добросердечный Вовка. – «Я пойду!». И купил, и пошел. Сначала в буфет. Во Дворце Съездов всегда был хороший буфет. Красная рыбка, салаты, копченая колбаска, пирожные и шампанское. И девушка.

Слушая сладкие посулы, потянулись в лавру служивые и посадские люди. Последним пришел полк наемников генерала Гордона. В округе съели все до последнего цыпленка. Ждали Софью. Спал Петр в келейке на жестком монашеском ложе, рядом, на полу, на кошме, Алексашка Меньшиков с двумя пистолетами. Петру не спалось.

Я умышленно не применял никакие методы контрацепции, делала ли это моя любовница, не знаю. И я оказался прав. Она вела себя в постели как молоденькая девочка. Ничего не умела, но быстро училась. И когда я пошёл на второй круг, а потом под конец и на третий, её это «убило»:— Я и не думало, что такое возможно...

Блядь!.. – орала я во весь голос от радости, раскинув руки и ноги в попытке затормозить и кувыркаясь, как смятый бумажный лист в порыве ветра, Счастье-то какое!... Моё сознание всё ещё могло злиться, радоваться, бояться, материться от души и ощущать головой, рёбрами и спиной чудесные удары о камни.

Я вздрогнул и быстро обернулся, тут же облегчённо выдохнул и посмотрел на стоящего у дверей Веню.— Из дома кто-нибудь выходил? — Деловито поинтересовался я, стягивая с плеч куртку и бросая её зомби.— Молодая госпожа покинула поместье полтора часа назад. — Поймав куртку, слегка поклонился слуга и выжидающе посмотрел на меня.

Глава первая. Света прогуливалась по крытому от непогоды двору в одной рубахе, а не в положенных двух, — выражая тем женский, можно сказать феминистический, протест мужским законам времени. Ступая босыми ножками по толстенным бревнам настила, она простоволосая, без платка, лишь собрав локоны в косу, кормила цыплят из лукошка.

О нудизме теперь в семье говорим уже редко. Как-то не стало особой нужды в подобных разговорах при сыне. Сегодня с утра за завтраком светила грудью из-за ворота халата. А сама боковым зрением контролировала, чтобы зрелище было как надо ! Когда слегка наклоняешься и сгибаешь спину за столом, то для...

Дребезжал Вагон холодного трамвая.Зиме хотелось поскорей, Да Осень всё не отгуляла. В снегу копался воробей, Вокруг природа отдыхала.Затишье. Стынет в лужах лёд И светит солнце, но не греет, И пожелтевших листьев мёд С ветвей, озябших, не дозреет.В холодных сумерках рассвет, Неотличимый от заката. Накинув рваный жёлтый плед, Уходит Осень.

С удовлетворением провел крепкой ладонью по выбритым до синевы щекам. Внимательно поглядел, прищурив широко расставленные серые глаза, на свое отражение... Да, не красавец! Шея короткая, массивный подбородок раздвоенный посредине, прямой широкий нос, крупный рот...

Здесь и сейчас авторское вступление получит второй шанс стать самостоятельным произведением, я буду пытаться шутить, а в спину рассказа будет воткнута пара предательских спойлеров.Первая часть закончена, выложена и одобрена к чтению. Прямо сейчас к ней уже есть целых адын комментарий. Не мой, я даже не напрашивался на него.

Индейка была превосходной, вино — в меру крепким, пицца — вкусной, а сам хозяин — разговорчивым и весёлым. Он охотно пересказывал бетельские сплетни и рассказывал о том, как сложилась жизнь у одноклассников Стюарта, что нового у соседей и каковы планы на будущее у подрастающих бетельцев.

Сердце моё истыкай пальцем, грязным ногтем, залезь под кожу, чтобы сделать мне больно, нужно стараться. Я верю, детка, ты сможешь.И. Пинженин.А может все еще можно забыть? Забыть и повторить то, что когда-то было счастьем. Или хотя бы называлось «счастьем».Я иду по улице. По асфальту, который медленно засыпает мелкий снег.