Пирсинг

Связываясь вечером с Людой, я ожидала увидеть девушку, визуально знакомую мне по утру дня Ивана Купалы с купанием в росе. Но мое предположение не оправдалось. Оказалось, что Люда была в это время в Артеке в журналистской смене. Я объяснила ей, что нам с ней предстоит ночевать с двумя мальчиками-бл...

Мне было чего опасаться в своих поисках. Я был всего 1 уровня, у меня не было боевых навыков, даже маленькая собачка могла загрызть меня до смерти, я не был защищён от воров, а в кармане много денег. К счастью улицы патрулировались бдительной стражей и не очень бдительными игроками-добровольцами.

— Ты ведь знаешь. У меня семья, муж. А то, что сегодня произошло. Это мимолетно. Сама не знаю, что на меня нашло. Но я не думаю, что мы могли бы продолжать это. — Несомненно, во многом ты права. Муж, семья — это веский аргумент. Это серьезно. Но... разве есть веские причины чтоб нельзя было жить с мужем и встречаться с любовником? Мимолетно...

Прямо к центральному входу Динамо . И тем не менее Денис решил не мешкать. Полудикая атмосфера общаги всё ещё давила на него – тяжело, удручающе, тошнотворно. В этих четырёх стенах он точно не станет подолгу засиживаться. Будет торчать на работе дотемна, а по окончании трудового дня без толку шляться по улицам – до одиннадцати вечера.

Земля уходит из-под ног. Но тебе все равно. Ты знаешь нечто, чего не знает никто вокруг. У тебя внутри растет новый мир. Пока он совсем крохотный, даже ты знаешь о нем лишь потому, что меняются твои ощущения — наливается грудь, иногда тянет внизу живота, чаще хочется соков и фруктов, тошнит от запахов... Любимый понимает.

Но Пигмалион не утратил своей скромности, не гнался за почестями, которыми его осыпали правители и сильные мира сего. Единственное к чему он стремился — творчество. Только создавая скульптуры, он получал истинное счастье. Он был почти отшельником и редко покидал свою мастерскую.

А ещё полежала некоторое время, смущая своей наготой слабое Питерское солнце. Встав под душ, я несколько раз меняла воду от нестерпимо горячей до нестерпимо холодной, направляя режущие струйки воды свои самые чувствительные места. Когда я вышла на кухню, все уже чинно сидели за столом. Я пожелала всем доброго утра.

Но сейчас её не было, она, вместе с моей матушкой, отправилась к морю, и до конца лета они должны были пробыть у одного моего очень хорошего знакомого в Черногории. У него там с его братом на паях была небольшая гостиница в Бечичи, на берегу Адриатического моря.

Как только она оказалось в собственной машине, девушка нажала кнопку центрального замка, будто защищаясь от внешнего мира, и уронила голову на руль. Алевтина где-то читала, что мозг человека можно представить в виде кареты, которую тянут пони, что есть логика, и слон, что есть эмоции.

Теперь же фактически её затянуло между мельничных жерновов, каждый из которых пытался заточить её под себя. Мама продолжала делать из неё «идеальную невесту», века так девятнадцатого: длинные юбки, поэзия, восточные танцы, которые Ната слёзно выпросила взамен бальных, и готовка, которая давалась девочке совсем плохо.

Разве можно такое в словах передать? Нежность тела и похоть во взгляде. Сколько дней и ночей я мечтал обладать? А поймал ее, словно ворону. Ту ворону, что в руки сама не пойдет, что поймать и в силки невозможно, ту ворону, что гордо по жизни идет, птицу наглую, умную и непростую.

И вроде никаких особых требований к зятю, а всё чего-то не достаёт, чтобы ублажить женщину. Милка, жена моя молодая, меж нами мечется, примирить старается. А мы, вроде бы, и не ссоримся, но и мира нет. Так, паритет, вооружённый нейтралитет. Вроде как с японцами: в открытую не воюем, но и мир не заключили.

— Тебе не понравится, но это так: ты бедна, Неля! И так будет всегда! Ну сколько ты заработаешь своим воспитательством? Или этой зарядкой? Ну, да, конечно, — фитнесом?! Какая часть будет уходить на оплату съемной квартиры? Большая? Купить свою — тебе не светит! В какую школу пойдет твой сын? Во дв...

Боже, храни Короля. Я иду сквозь толпу по этой чёртовой грязи. У меня дырявые сапоги, и ноги промокли. Впрочем, какое это имеет сейчас значение. Надо было вчера продать сапоги тому рыжему валлийскому ублюдку, ведь он предлагал за них пару кувшинчиков славного тёмного эля. Пара за пару.

Утром перед выездом на дачу я спросила у Иры, что ей брать в баню и как она будет париться с нами. А она мне ответила чтобы я на это счет совершенно не парилась и купальник брать не нужно. Я ей в шутку: Ну тогда тебе можно вообще ничего не брать – стесняться же некого, Серёжка ведь не едет! )) А она на это только посмеялась.

Эта миниатюра будет, как бы пробной главой будущего произведения.Так вот, в студенческие годы ухаживал я за одной девушкой. Молодой, красивой и очень серьёзной. Может быть даже слишком серьёзной. Но, не смотря на это, отношения у меня с ней складывались довольно успешно. Настолько успешно, что вскоре я уже оставался у неё до утра.

По улицам Парижа мчимся мы, Я в декольте поправила колье.Ужин с его друзьями, пью шампань Даря улыбки, взгляд ловлю на грудь Что ж вы, унылые, тупые старички, Мечтаете на буферах моих вздремнуть?Сколько заботы, можно покраснеть! Невинной девушке плеснут еще в бокал. Сегодня танцы будут допоздна. Бриллиантик на колье моем сверкал.

Рассказываю, что произошло.На белом сайте, как всегда, среди дебилов и дрочеров, коих великое множество на необъятных просторах мировой паутины, выискался один уж больно напористый Верх. Живет в Хабаровске, ищет рабыню. Несколько коротких фраз — ты меня интересуешь, вышли фото.

А, зачем тебе? — К невесте съездить хочу. — Ого! Когда обзавестись успел? Родная Балтика. Как говорится, уже свои воды. Скоро будем дома. Судно идёт на авторулевом. Вот, от нечего делать, старпом и болтает с вахтенным матросом. Старший помощник — бывалый морской волк, обросший ракушками по самую макушку. А, матрос — совсем желторотый пацан.

Со своей женой он развёлся, когда двое их детей подросли, а он больше не смог выдерживать всё больше увеличившиеся рога на своей голове. Пока дети были маленькие, терпел и надеялся, что Ирина осознает, опомнится и всё у них наладится. Надежды оказались тщетны, рога продолжали расти и ветвиться.