Страпон

Хотелось еще поспать после бурной на события ночи и бурного утра, начавшегося с ласк Александры. Однако на 10 часов намечено интервью с Ингой и встав, я побрела на кухню, где хлопотала одетая лишь в передник Алёна. — Доброе утро! А что — все уже ушли? — И тебе доброе! Дети ушли, а Денис собирается сейчас уходить.

Как то раз я закрыла сессию в институте и была первый день на каникулах, решив провести его дома. Мама ушла в магазин и дверь не стала ключом закрывать, может сказала что бы я закрыла, а я не услышала, может не до конца захлопнула, не знаю. А дедушка, из квартиры рядом с нашей, увидел, что дверь приоткрыта и зашёл сказать.

Я, как нормальный внук, переместился авиамаршрутом ЕКБ-Донецк и после перелета в один час сорок пять минут на маршрутке ибн ТУ 154 и получасовой поездки на Икарусе я оказался у места своего РОЩЕНИЯ.По приезду (что интересно даже для самого себя) я с пол-часа сидел у подъезда и думал: как сказать б...

№1 Женщины решили: Раз уж вам наши задницы дороже нашего духовного мира, то вот вам, любуйтесь. Смотреть можно, трогать нельзя. Посмотрим, насколько вас хватит №2 Когда вроде совсем нечаянно, а когда и специально стали засвечивать свои притягательные места. №3 Даже не знаю, чего они этим добиться.

Сильно меня жизнь шибанула, не семьи, не любви, ничего и никого, да. Прилег и сразу пошли воспоминания, той, уже прошедшей жизни, как там хорошо, тепло и очень уютно. Потихоньку провалился в сон, во сне, задавал себе вопросы сам себе, почему я лишился всего? Чем он лучше? Чем? - этот вопрос возник в голове.

Откуда этот ПАЗик? Он же, наверное, древнее, чем сам Аскар. Хотя, в этот город мог ехать только такой...Город. Он застыл где-то на берегу реки. Город с деревянными мостовыми, длинными бревенчатыми бараками. Где-то строились атомные города и автограды. А Город оставался самим собой.

Сказать что я был убит её эсэмэской, значит ничего не сказать. Я наверное пачку сигарет выкурил, пока пытался дозвониться к этой стерве, на номер телефона с которого пришло сообщение, но мобильник молчал. Видно у матери, не хватило духу мне по телефону сказать что она натворила, вот и прислала текстовое сообщение.

мою жизнь. Имя у него Максим. Человеческое и вполне привлекательное, для меня точно. Это имя и сейчас тает на губах, именно тает, как лёд под лучами солнца. А ещё обжигает. Он единственный мужчина, который оттолкнул меня, мою страсть, желание и всё мое женское начало, так тянущееся к нему...

Солнце прогревает стеклянную будку со всех сторон и внутри становится невыносимо жарко. Голова работать не хочет, мысли замедляются, а, если бы могли, то наверное, и вовсе бы исчезли. Ночью спасает прохлада и живительный ветерок через открытое окно, но работы почти нет и остаётся лишь пялиться на улицу. Забор, шлагбаум, куча фонарей.

С удовлетворением провел крепкой ладонью по выбритым до синевы щекам. Внимательно поглядел, прищурив широко расставленные серые глаза, на свое отражение... Да, не красавец! Шея короткая, массивный подбородок раздвоенный посредине, прямой широкий нос, крупный рот...

Утром перед выездом на дачу я спросила у Иры, что ей брать в баню и как она будет париться с нами. А она мне ответила чтобы я на это счет совершенно не парилась и купальник брать не нужно. Я ей в шутку: Ну тогда тебе можно вообще ничего не брать – стесняться же некого, Серёжка ведь не едет! )) А она на это только посмеялась.

Я знаю один секрет и никому скажу о том сколько ей. Она 1964 года рождения... Когда она шла по коридору техникума, каблуки стучали так, словно она впечатывала их в асфальт строевого плаца. Хотя, нет. Чуть быстрее чем строевой шаг. Но это была походка-призыв. Ростом она была невелика. Широкие бедра, узкие плечи.

Обычно Господин терзал этим оружием ее нутро, вырывая из горла мольбы о пощаде и крики боли. Но сегодня он был не в духе, поэтому ей приходилось царапать губы и щеки о жесткую шерсть. Уж лучше бы трахал, думала она, в очередной раз вылизывая ярко-розовую, как у собаки, головку.— Устал, — проговорил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Первым делом я взяла телефон, время 11-36, и стала думать, почему же я так поздно проснулась. Боль между ног дал о себе знать, и я сладко улыбнулась, запустив руку между ног. Все еще осталось немного капель спермы со вчерашней ночи, не устояв я их облизала с пальцев, и стала себя ласкать.

И должность занимает не малую. И есть у него там приятель. Тоже начальник, только смежного отдела.И случилось его приятелю влюбиться в одну из сотрудниц фирмы. И та ответила взаимностью. Типичный служебный роман. Он — человек солидный. Да, и она далеко уже не девочка. У обоих семьи и куча детей.

Место моего рождения — лес Присольд, тихий уголок нашего безумного мира, где правят деньги и интересы богатого люда и нелюда. Меня ждала судьба моего брата и сестры, меня продали в рабство. Именно так, несмышлёную девочку в возрасте восьми лет продали в рабство. Но не стоит думать, что все, так как вы привыкли.

Главным залогом выздоровления был дневной сон, теплые отвары с медом, таблетки, и, конечно, полный отказ от любых видов секса.Придя с работы в один такой ненастный день, я зашел в комнату девочек. Обе малышки хрипло сопели красными от частого сморкания носиками. На учебу они не ходили уже третий день.

Скучно. Серо-зеленые стены палаты. Такие же в коридоре. Коридор Г-образный, с рядом стульев для желающих посмотреть телевизор, который высоко над потолком, чтобы кто из психов не дай бог не достал его. Дергается рука, дают о себе знать шрамы. На руке белая повязка, которую я обтянула цветными ниточками. Под повязкой шрамы. Я в первичном кризисном.

Совсем заблудившись в трех соснах, я вышел на живописное маковое поле. В центре это поля прекрасная обнаженная девушка танцевала загадочный и странный танец. Развевающиеся русые волосы, магический блеск карих глаз и чарующая улыбка, в совокупности с изящными движениями рук и ног не давали оторвать взгляд.

Она стояла и смотрела в ночь. На свет желтеющей в небе Луны. Она не спускала взгляда с бликующей яркими переливами красок ночной воды. И самой прибрежной кромки берега. Слышно было, как в тишине встающего еще сумеречного утра плескалась волнами вода. Где вдали в темноте ухал филин, и стрекотали ночные сверчки.